Почему ты стал художником? Помнишь точный момент этого решения?
У нас в доме всегда были книги по искусству и истории, поэтому решение стать художником пришло ко мне очень естественно и довольно рано. В тот момент я думал, что быть художником – это какая-то фиксированная, стабильная вещь, но со временем я начал воспринимать это как постоянно меняющееся состояние души. Как постоянная смена одежды.
В твоей художественной практике прослеживается интерес к теме истории.
Работая с историческими фактами и материалами, мне необходимо дистанцироваться от тем и предметов, с которыми я имею дело. Эта дистанция существует по нескольким причинам. В первую очередь, удобно принимать эстетические решения, которые основаны не только на моих личных предпочтениях. Выбор определенных сюжетов вполне может быть мотивирован текущими событиями, и дистанция в данном случае существует для того, чтобы сохранять проект в рамках культуры.
Аллюзии на активизм, так сказать.
Твой проект “Звездная палата и Янтарная комната”, который был продемонстрирован в Киеве в 2019 году остается одним из самых запоминающихся. Благодаря изменению классического интерьера галереи ты столкнул посетителей со скрытым механизмом власти, которым обладает и искусство. Какие цели ты преследовал?
Да, такая интерпретациямоей работы мне близка. Инсталляция сочетает в себе два политически заряженных декоративных образа. Звездная палата была комнатой в Вестминстерском дворце, основанном Генрихом VII. По сути, она была местом для судей, лояльных королю, которые наказывали политически и социально значимых фигурантов, вне “обычного” суда справедливости. Позднее палата стала символом абсолютного правления в Англии и была упразднена, когда Карл I был обезглавлен. Прародители Соединенных Штатов даже восприняли это как пример наихудшего сценария, когда они разрабатывали свою Конституцию. Палата была названа в честь своего звездного шипованного потолка. Непосредственно перед её сносом в XIX веке, было сделано ее точное изображение в описании Вестминстерского дворца, и благодаря этим рисункам мы смогли воспроизвести узор в виде обоев.
Янтарная комната представляла собой настенное покрытие в стиле Людовика XV из разрезанного янтаря, предназначенное для Фридриха Великого Прусского. Он подарил это настенное покрытие русской царице, чтобы заключить союз со Швецией. Очевидно, что комната была названа в честь материала, из которого изготовлена. Когда оба декоративных образа объединены в один проект, их заряженные аспекты усиливаются и выдвигаются на первый план, но, прежде всего, они купают всё пространство в теплой и уютной атмосфере. Что лично меня привлекает в декорировании, так это его побочная роль, которую оно вынуждено было играть со времен модернизма, и то, что мы стали думать о “декоре” как о поверхностной дисциплине, в то время как, это идеальный метод для самых тонких манипуляций. Аарон Бецкий (Aaron Betsky) написал об этом несколько интересных вещей.
Сегодня формат личных историй (stories) формирует столько элементов жизни, что кажется, мы не сможем собрать все в единую историю. Может, и не нужно?
Я не думаю, что это точно; в блогах или твиттере очень много внимания уделяется одним и тем же темам, но никогда не бывает консенсуса. Я думаю, что у нас никогда не было такого большого недостатка общего мнения, мы также никогда не были так терпимы к мнениям других. Если посмотреть на построение истории, то мы постоянно ее переписываем. Я с нетерпением жду цифровой археологии в свое время. Если бы мы писали историю, используя только официальные источники, думаю, что мы никогда бы не переписали наши колониальные истории и другие болезненные вещи, которые мы делали и которые требуют неминуемого переосмысления.
В твоих работах есть животный мир и общество, которое представлено через элементы урбанистики и изображения власти. Это попытка запечатлеть, как параллельно существуют наши миры?
Кому не нравится видеть животных? Мы всегда приспосабливали нашу интерпретацию естественного мира к нашим этическим или политическим рамкам. Средневековая клерикальная интерпретация аиста отличается от нашей нынешней интерпретации. Глядя на то, как мы привыкли воспринимать мир, мы можем узнать что-то о человеческой природе. К сожалению, естественный мир становится все более зависимым от политических решений, иногда в лучшую сторону, иногда в худшую.
А сам ты принадлежишь больше к миру культуру или миру природы?
Я пристрастился к культуре, так что первое, наверное.
Город пытается взаимодействовать с тобой, общаться, даже если ты этого не хочешь. Он будет беспокоить тебя снова и снова. Сила власти скорее в физическом, прямом действии, вроде как в поддержании порядка. Но иногда искусству тоже нужен порядок. Художественная практика требует упорядоченности в виде ежедневной работы.
Что самое важное для тебя в этом процессе?
Ну, в общем, думаю, что труд может быть желанным отвлечением внимания, он может заставить тебя снова почувствовать себя частью этого естественного мира. Но это так легко романтизировать, когда речь заходит об искусстве.
И о том, чтобы развиваться всю жизнь, пока ты не умрешь…
Когда я работал над книгой, моя работа была часто комментируемой и я получилал много критических отзывов. Точно так же, когда ты делаешь выставку и видишь, как люди реагируют на нее, можно много нового узнать о своей собственной работе. Я думаю, в этом сила искусства. Способность к трансформации.
Чем ты занимался во время глобального локдауна? Новыми проектами?
Я исследовал индустриальный меланизм, как он влияет на цвет кожи змей, божьих коровок и некоторые виды мотыльков. У некоторых видов – более темный цвет из-за последствий промышленной революции, что является интересной темой. И я обновил несколько схем по муралам, они стали более точными и автономными.
Ты живешь в Брюсселе или Амстердаме?
Мой жених живет в Амстердаме, поэтому мы стараемся проводить время 50/50 между этими городами. Должен сказать, что интересно наблюдать культурный контраст между ними. В то время как Брюссель больше ориентирован на рынок, Амстердам питается за счет государственных средств. Это оказывает впечатляющее влияние на культурное производство по обе стороны границы. Странно, потому что они так близко.
Говорят, у тебя большая личная библиотека…
Так как мы живем между Амстердамом и Брюсселем, у нас их две. И я должен воздерживаться от покупки слишком большого количества книг из-за ограниченности пространства в нашем доме. Я увлекаюсь фольклором, народным искусством и суевериями, и в итоге у меня появилось много книг по искусству коренных американцев.
С какой из своих работ ты больше всего эмоционально связан?
Недавно я сделал работу ко дню рождения моего жениха, она была милой и нашла свое подходящее место. Не могу сказать, есть ли конкретная работа, которую люблю больше всего, потому что чувствую, что моя лучшая работа еще впереди.
