Почему ты решила стать художницей? Ты помнишь момент принятия решения?
Я довольно рано поняла, что хочу реализоваться в творческой среде и всерьез считала, что смогу заниматься искусством, когда поступила в Художественную Академию в Бухаресте в 2013 году. До тех пор мои интересы были сосредоточены вокруг мира дизайна одежды, и в то время я была убеждена, что это и будет той областью, в которой я могла бы работать. Краткий период изучения моды в Антверпене помог мне понять, что эта деятельность мне не подходит, что мне нужно было больше свободы за пределами этой индустрии. К моменту обучения в академии у меня уже был стойкий интерес к искусству. Я занималась самообразованием, старалась наблюдать столько искусства, сколько могла, по всей Европе.
Какова основная тема/проблема, которая подталкивает тебя к созданию произведений искусства и реализации твоих проектов? Что вдохновляет тебя на творчество?
Это никогда не получится свести к одной вещи, – это целая сеть информации, ресурсов и опыта, которые объединяются и формируют моё стремление работать над проектом. Я представляю это себе как систему ввода, состоящую из того, что читаю, что вижу, и из тех мест, где бываю. Порою части пазла сами сходятся и я начинаю работать, если чувствую, что это имеет какую-то значимость. Конечно, этот процесс происходит в подсознании, но я подспудно осознаю его нарастание.
Какой была твоя первая серьезная художественная работа или выставка?
Моя первая работа называется Foundation, она создана в 2013 году и состоит из пары кожаных тапочек с бетонной подошвой. Я до сих пор очень люблю эту работу, она по-прежнему актуальна для меня во многих отношениях. Это работа про тему миграции и то, как идея фиксированного, конкретного (concrete — также «бетонный», — игра слов) дома становится очень редкой в наши дни. Особенно в мире искусства, где многие люди мигрируют в Берлин, Лондон или Амстердам в поисках лучших возможностей.
Мне также нравится идея, что моя первая работа — это «фундамент», на котором я могу строить и развивать новые проекты.
Первая персональная выставка, которую я провела (Hands don’t make magic, 2015 г.) в галерее Sabot (Клуж, Румыния), также стала важным шагом в моём художественном / личностном развитии. Она открыла много дверей.
Создание работы – это естественный для тебя процесс или всё же ты сталкиваешься с какими-то трудностями?
Думаю, можно было бы сказать, что это естественный процесс в том смысле, что большинство вещей, которые я делаю, являются продолжением моих собственных интересов. Это просто вопрос дальнейшего развития и материализации идей, которые будут «плавать» в пространстве моей головы в любом случае. Настоящие трудности, с которыми я иногда сталкивалась, скрываются в процессе производства. К счастью, я всегда нахожу поддержку в своем партнере и людях, друзьях, коллегах и других людях искусства, которыми я себя окружаю и которые помогли мне преодолеть эти трудности.
Твои произведения искусства в некотором роде состоят из подобных артефактов: камни, части тела; а затем… они становятся цифровыми. Почему?
В своей работе я интересуюсь пересечением человеческих и нечеловеческих тел и процессов. До сих пор это включало в себя работу с конкреционными камнями (геологическая диковинка, конкреция — это твердая, компактная масса вещества, образованная осаждением минерального цемента в промежутках между частицами, найденными в осадочной породе или почве) и кораллами. В случае конкреционных камней я всегда рассматривала их как тип тела, которое развивается и растёт в совершенно иных временных рамках, чем человеческие. И эта идея легла в основу моих работ. В случае с кораллами я восхищена тем фактом, что наш человеческий скелет также разделяет молекулярную структуру кораллов, и поэтому у нас гораздо больше общего с этими животными, чем мы могли бы подумать. Кораллы умирают из-за воздействия человека на планету, в то время как люди находят способы интеграции коралловых скелетов в свои тела, с помощью имплантатов или кальциевых добавок.
Цифровая часть моей работы появляется в таких контекстах, где я выбрала 3D-анимацию (сотрудничая с другом по имени Tessellat), чтобы визуализировать процессы, которые невозможно было бы запечатлеть в реальной жизни. Как еще я могла бы попытаться изобразить визуально коралл, ассимилированный в скелете человеческой руки, или показать процесс образования конкреционного камня, который происходит на протяжении многих лет, если не столетий?
3D-моделирование и анимация дает нам свободу проиллюстрировать теоретические идеи. Оно на самом деле очень часто используется в таких областях, как здоровье и медицина, чтобы визуализировать процессы и болезни, которые происходят внутри человеческого тела и были бы слишком абстрактными в противном случае.
Вот это интересно… с одной стороны твоё искусство так близко к природной основе, которая так материальна, с другой – для его понимания нужна фантазия (здесь – трёхмерное воображение), что-то умозрительное… какова цель твоего искусства?
Я думаю, что мне нужно еще несколько лет, чтобы ответить на этот вопрос честно. Я чувствую, что только начала заниматься искусством, и может быть слишком рано, чтобы говорить наверняка, какова его цель или есть ли у моего творчества вообще какие-либо цели. Думаю, что на данный момент моя личная цель – изучить и исследовать некоторые темы, которые мне интересны, материализовать эти вещи в проектах и выставках. Я всегда стараюсь изо всех сил воссоздать точный образ и всеобъемлющий опыт, используя различные среды и создавая диалог между ними, между 2D и 3D, естественным и искусственным.
Как бы ты описала свой творческий путь?
Устойчивый и растущий (с постоянной скоростью). Мне посчастливилось повстречать много людей, которые верили в мою работу и вкладывали свое время и энергию, чтобы поддержать меня. Это никогда не было для меня лёгким путём, и на нём всегда были взлеты и падения. Это путешествие может быть довольно непредсказуемо, поэтому единственное, что я могу сделать, это попытаться сохранить себя здоровой и бодрой, чтобы не отставать.
У тебя есть любимая работа?
Это фотография под названием Риф. Несколько пар человеческих рук различных цветов кожи, форм и размеров собраны вместе в «коралловый риф».
Почему? Ты как-то эмоционально связана с этой работой?
Я эмоционально связана с большинством моих работ. Причина, по которой я выбрала это в качестве приоритета в этот конкретный момент, заключается в том, что я чувствую, что мне удалось прекрасно проиллюстрировать то, что я имела в виду, а также потому, что думаю, что это очень ясный и простой способ показать, что меня интересует. Это просто имеет для меня смысл.
Твоя работа «Где начинается прикосновение, мы есть». Чему посвящена эта работа? Это память о связи людей с природой?
Работа «Там, где начинается прикосновение, мы есть» началась с того, что тактильная технология стала повсеместной и «исчезла», замаскировавшись в экосистеме. Для этого видео я хотела узнать больше о том, как тактильное чувство использовалось на протяжении всей истории (поскольку это первобытное чувство, одно из первых, которые развились у людей), и я показала последовательность примеров, в которых рука взаимодействует с различными сенсорными поверхностями, начиная от человеческого соска до растения Mimosa pudica, до следов на бархате и заканчивая массивной картой сенсорного экрана, которую я нашла в кафе Microsoft в Берлине. Мне нравится рассматривать эту работу как краткое отображение тактильного чувства и его присутствия в окружающем нас мире.
Работа была впервые показана в 2016 году. Она была связана с речными камнями, на которых были установлены сенсорные датчики. Это была интерактивная инсталляция, и камни создавали звуки, когда к ним прикасались. Это не очень хорошо сработало, однако мое намерение состояло в том, чтобы попытаться увидеть: можно ли оживить вещи, которые считаются полностью неодушевленными, с помощью сенсорных технологий? Немного похоже на современных маленьких детей, которые касаются окон и книг или старых телевизоров, надеясь, что они покажут что-то, как, например, сенсорный экран.
Ну в твоих работах действительно много «рук»…
Руки появились как мотив в моей работе около 2015 года, на выставке «Руки не делают магии». В то время я рассматривала «руки» под разными углами, как маркер человеческого масштаба и присутствия; но также и как инструмент идентификации; и рассматривала их как карту будущего, с эволюционной точки зрения. Все это началось как личное разочарование в том, что я не очень квалифицирована, и мои собственные руки подвели меня, как инструмент. Это был мой собственный способ решения проблемы, и он превратился в очень игривый процесс, избегающий каких-либо ручных ремесел, таких как, например, рисование. После этого мотив руки надолго поселился в моей практике, но он также превратился в нечто более широкое и менее само-референтное. Теперь я склонна смотреть на руки как на необходимую и активную часть всего объёма моей работы.
Какие современные художники тебе нравятся?
Я следую потоку искусства и слежу за художниками, которые более или менее из того же поколения, что и я. Некоторые имена приходят мне на ум: Харис Эпаминонда, Дора Будор, Джоанна Пиотровская, но есть еще много художников, за которыми я слежу и которыми восхищаюсь. Однако я также предпочитаю обращаться и ссылаться на сильные феминистские художественные позиции предыдущих поколений, которые были активны в период между 60-ми и 90-ми годами. Мои любимые художницы из этой категории включают Ребекку Хорн, Лигию Кларк, Розмари Трокель, Ану Мендиету, Вали Экспорт и Пипилотти Рист.
Какое произведение искусства или кто из этих художниц действительно оказал на тебя большое влияние?
Может быть, можно увидеть это влияние в моей работе, которая исследует такие классические формы, как фотография или объекты и инсталляции. Есть одна работа, которая действительно впечатлила меня недавно, принадлежащая Лилиан Лийн: «Соединение противоположностей»: Леди диких вещей и женщина войны (1986). Я видела эту работу в Базеле, в июне этого года. Это невероятно красивая и мощная инсталляция, которая сочетает в себе 6-минутную звуковую пьесу (с участием голосов художников), с двумя увлекательными смешанными медиа-скульптурами и лазерным дисплеем. Я думаю, что меня действительно привлек в этом произведении иммерсивный аспект, которого пытаюсь достичь и я. Но мне предстоит ещё много работать, чтобы добраться до такого уровня.
Ты из Румынии; как насчет особенностей развития местного современного искусства? Как ты можешь их описать?
На мой взгляд, мир искусства в Бухаресте довольно мал и разделен на еще более мелкие сообщества. Я не чувствую себя активной участницей ни в одном из этих сообществ, но стараюсь поддерживать с ними официальный контакт. Честно говоря, я никогда не полагалась на местный контекст, чтобы получить известность, и никогда не следовала какой-либо конкретной повестке дня, чтобы быть принятой в любой из этих небольших местных сцен. Я считаю, что мне очень повезло не быть связанной миром искусства в Бухаресте, имея возможность довольно часто активироваться за его пределами, в более широком, международном контексте. За исключением нескольких курсов в университете и некоторых групповых выставок. У меня ощущение, что Бухарест, в действительности, не может предложить мне чего-то большего.
О каких современных румынских художниках важно знать сегодня?
Я думаю, что все должны познакомиться (если ещё этого не сделали) с перформансом из Румынии, представленным Мануэлем Пелмусом, Александрой Пиричи и другими артистами. Они создают сложные и актуальные проекты, которые демонстрируются по всему миру в течение последних шести лет.
Какая твоя главная мечта?
Выжить, со всех точек зрения. Я стараюсь не думать об этом очень часто, но я действительно не хочу все еще быть здесь, когда Земля рухнет, из-за невообразимого ущерба, причиненного людьми. Кажется, что все рухнет раньше, чем мы могли бы подумать, так какой смысл все еще иметь большие мечты, которые могут вовсе не сбыться в течение нашей жизни?
